Как все мифы и иллюзии, как все favole belle, летняя идиллия лирического героя cборника «Алкиона» (Alcyone, 1903) не может избежать своего конца. Сегодня мы представляем вашему вниманию два стихотворения из «Алкионы», которые посвященны именно этой теме — «Песок времени» (La sabbia del tempo) и «Пастухи» (I pastori). Они выступают в роли идеального завершения «эпического дневника» о лете, проведенном Д’Аннунцио в Версилии, на берегах Тирренского моря. Как мы уже увидели, личный опыт и ощущения «поэта-пророка» в этом сборнике переплавляются, превращаясь в миф о слиянии человека с природой и обретении утраченной гармонии с ней; сам же человек при этом становится новым божеством.

В двух терцинах и четверостишии, образующих «Песок времени» (таким образом, стихотворение выглядит как сокращенный, вывернутый наизнанку и разрушенный изнутри сонет), конец чудесного лета, многократно воспетого в предыдущих текстax сборника, находит воплощение, которое можно назвать одновременно и классическим, и новаторским: в сентябре на берегу моря лирический герой вдруг понимает, что дни начинают укорачиваться и осень уже на пороге. Д’Аннунцио здесь создает собственную вариацию на вечную тему бега времени, с соответствующей ей барочной символикой песка и песочных часов. Но, как это уже не раз бывало в стихах «лебедя» итальянской поэзии, здесь тоже происходит некое слияние человека и природы, и сама ладонь лирического героя становится мерилом времени вселенной.

Мы предлагаем вас послушать, как итальянский оригинал читает автор этих строк под музыку Клода Дебюсси.

La sabbia del tempo

Come scorrea la calda sabbia lieve
Per entro il cavo della mano in ozio,
Il cor sentì che il giorno era più breve.

E un’ansia repentina il cor m’assalse
Per l’appressar dell’umido equinozio
Che offusca l’oro delle piagge salse.

Alla sabbia del Tempo urna la mano
Era, clessidra il cor mio palpitante,
L’ombra crescente d’ogni stelo vano
Quasi ombra d’ago in tacito quadrante.

Песок времени
(русский подстрочник)

Пока теплый легкий песок струился
Меж пальцами бездействующей руки,
Сердце ощутило, что день стал короче.

И внезапная тревога охватила сердце
Из-за приближения влажного равноденствия,
Бросающего темную тень на золото соленых пляжей.

Для песка времени рука была
Вазой, и часами было биение моего сердца,
И растущая тень каждого тщетного ствола
Выглядела тенью стрелы на молчаливом циферблате.

Тональность стихотворения «Пастухи» (I pastori), помещенного Д’Аннунцио в заключительную часть сборника, напоминает античную меланхолическую элегию в духе «Буколик» Вергилия. В этом стихотворении поэт описывает наступление осени через образ пастухов, возвращающихся со своими стадами с горных летних пастбищ. Немаловажно, что это пастухи из области Абруццо, родной земли Д’Аннунцио.

Текст «Пастухов» проникнут ностальгией — по волшебному лету, которое безвозвратно закончилось, по старинным обычаям предков, по дикой природе, которая подвергается разрушительному действию бурной современности. Не случайно часть сборника, куда было включено это стихотворение, называется «Мечты о дальних землях» (Sogni di terre lontane). Дальние земли — это мир далекий как в пространстве, так и во времени, это легендарный «золотой век», который оживляется только в памяти лирического «я», создающего свой новый миф.

И снова читает автор этих строк под музыку Клода Дебюсси.

I pastori

Settembre, andiamo. È tempo di migrare.
Ora in terra d’Abruzzi i miei pastori
lascian gli stazzi e vanno verso il mare:
scendono all’Adriatico selvaggio
che verde è come i pascoli dei monti.

Han bevuto profondamente ai fonti
alpestri, che sapor d’acqua natia
rimanga né cuori esuli a conforto,
che lungo illuda la lor sete in via.
Rinnovato hanno verga d’avellano.

E vanno pel tratturo antico al piano,
quasi per un erbal fiume silente,
su le vestigia degli antichi padri.
O voce di colui che primamente
conosce il tremolar della marina!

Ora lungh’esso il litoral cammina
La greggia. Senza mutamento è l’aria.
Il sole imbionda sì la viva lana
che quasi dalla sabbia non divaria.
Isciacquio, calpestio, dolci romori.

Ah perché non son io cò miei pastori?

Пастухи
(перевод Евгения Солоновича)

Сентябрь, пора и нам. Повсюду сборы.
Сегодня пастухи мои в Абруццах,
открыв загоны, покидают горы,
влекутся к Адриатике пустынной
и — словно пастбища в горах — зеленой.

Они припали, уходя, к студеной
воде, чтоб вкус родной остался в каждой
груди отрадою в дороге долгой
и верх как можно дольше брал над жаждой.
Сменили напоследок хворостину.

Старинная тропа ведет в долину,
шаги трава густая заглушает,
безмолвная, как медленные реки.
О клич того, кто первым возглашает
о том, что наконец он слышит море!

И берегом уже отара вскоре
идет. Ни дуновенья. Ярким светом
настолько шерсть отбелена живая,
что стала на песок похожа цветом.
Знакомый шум звучит во мне стихами.

Зачем я не с моими пастухами?

Другие материалы из цикла о Д’Аннунцио: Габриэле Д’Аннунцио: “лебедь” итальянской поэзии рубежа XIX-XX столетий, “Фьезоланский вечер” Габриэле Д’Аннунцио: холмы Тосканы и славословие земного мира, Импрессионизм в стихах: «Дождь в сосновом лесу» Габриэле Д’Аннунцио.