«Танец в фа-диез миноре» (Ballo in fa diesis minore, 1977)  — интересный образец обработки и переосмысления средневековых мотивов итальянской песенной классикой XX века. Подобно Фабрицио Де Андре, бард Анджело Брандуарди (р. 1950) создал большое количество песен на средневековые сюжеты, и сегодня мы предлагаем вам послушать одну из них, а также познакомиться с ее источником.

Гравюра из первого печатного издания (1485) парижской “Пляски смерти” (Danse macabre, 1424-1425). Кардинал и Король.

«Танец в фа-диез миноре» — не что иное, как современный образец позднесредневекового жанра «плясок смерти» (ит. danza macabra, фр. danse macabre, англ. Dance of Death, нем. Totentanz), зародившегося в Европе в конце XIV – начале XV вв. и получившего огромную популярность в XV-XVI вв. Согласно замыслу их создателей, пляски смерти были призваны напоминать о бренности человеческого бытия и тщетности всех земных почестей, но интересны они прежде всего тем, что рисуют — часто с большой долей юмора — подробную и очень колоритную картину европейского общества той эпохи. Жанр плясок смерти отличается гибридным характером и охватывает сразу несколько видов искусства — литературу, визуальные искусства (настенную живопись, скульптуру, миниатюры в рукописях и гравюры в первых печатных книгах), ритуальный танец, театральное представление. Часто словесный и визуальный элементы оказываются слиты воедино: многие пляски смерти представляют собой самые настоящие средневековые комиксы.

Пляска смерти из Клузоне (Бергамо), Италия

Эпицентрами распространения плясок смерти в XV в. были Франция и Германия, но образцы жанра документированы также в Испании, Англии и многих других странах Европы. Что касается Апеннинского полуострова, то здесь пляски смерти получили меньшее распространение. Все итальянские образцы жанра достаточно поздние (конец XV – начало XVI вв.: речь идет об отголосках средневековой традиции в эпоху, когда, cтрого говоря, Средневековье уже закончилось) и носят ярко выраженный заимствованный характер (но существует и исконно итальянский смежный жанр триумфов смерти); интересно также, что визуальные изображения количественно преобладают над текстами. Большинство итальянских плясок локализованы в северных областях (современные Пьемонт, Ломбардия, Трентино); пьемонтские образцы жанра восходят к французской традиции, а ломбардские и трентинские, как правило, ориентируются на германские образцы.

Chiesa di San Vigilio, Pinzolo

Именно в горах Трентино, на северо-востоке современной Италии, следует искать пляску смерти, вдохновившую Анджело Брандуарди: речь идет о «настенном комиксе» XVI века в церкви св. Вигилия (San Vigilio) в местечке Пинцоло недалеко от Тренто, в долине Валь Рендена. Как видно по фотографии, данная пляска смерти содержит как текст, так и картинки.

Chiesa di San Vigilio, Pinzolo: la Danza macabra

Автор фресок — странствующий художник Симоне Баскенис (ок. 1495 – 1555). Текст пляски анонимен и написан на итальянском языке того периода, с рядом северных региональных характеристик (например, falze ‘коса, серп’ вместо falce, или форма конъюнктива entri – 3 л. ед.ч. в значении 3 л. мн.ч.). Текст довольно длинный, но здесь нам будет достаточно привести вступительный монолог Смерти:

Io sont la Morte che porto corona,
Sonte signora de ognia persona,
Et cossì son fiera forte et dura
Che trapaso le porte et ultra le mura.
Et son quela che fa tremare el mondo,
Revolgendo mia falze atondo atondo.

O vero l’archo, col mio strale
Sapienza, beleza, forteza niente vale,
Non è Signor, madona né vassallo –
Bisogna che lor entri in questo ballo.
Mia figura, o peccator contemplerai:
Simile a mi tu vegnirai.

No offendere a Dio per tal sorte
Che al transire no temi la Morte,
Ché più oltre no me impazo in be’ né male
Ché l’anima lasso al judicio eternale,
E come tu averai lavorato
Cossì bene sarai pagato.

Мне имя Смерть, и я ношу корону,
Для всех людей я создала законы,
Я так сильна, надменна и сурова,
Что не страшны мне стены и засовы.
И я дрожать весь мир заставлю вдруг,
Своим серпом описывая круг.

Отступит доблесть пред моей стрелою,
Богатство, сила меркнут предо мною.
И господин, и дама, и вассал
Должны в свой час прийти на этот бал.
Взгляни же на меня, пока живешь:
Ты, грешник, станешь на меня похож.

Иcполнись, смертный, ты богоусердья –
Тогда ты сможешь не бояться Смерти,
Ведь не судья в делах добра и зла я –
На Страшный Суд я душу посылаю,
И как успеешь в жизни потрудиться,
Такой наградой сможешь насладиться.

(Перевод А. Звонаревой, 2008, 2016)

А теперь давайте послушаем песню Брандуарди:

Sono io la morte e porto corona,
io son di tutti voi signora e padrona,
e così sono crudele, così forte sono e dura
che non mi fermeranno le tue mura.

Sono io la morte e porto corona,
io non di tutti voi signora e padrona,
e davanti alla mia falce il capo tu dovrai chinare
e dell‘oscura morte al passo andare.

Sei l’ospite d’onore del ballo che per te suoniamo,
posa la falce e danza tondo a tondo:
il giro di una danza e poi un altro ancora
e tu del tempo non sei più signora.

«Производность» второго текста от первого не вызывает сомнений, и в первых двух строфах различия носят преимущественно формальный характер: Брандуарди модернизировал язык и сделал ритмический рисунок старинной пляски смерти удобнее для пения. Так, например, он заменил fiera на crudele (в современном языке слово fiero утратило значение ‘жестокий’ и употребляется в значении ‘гордый’), усилил архаическое значение слова signora ‘госпожа, повелительница’ при помощи добавления более современного синонима padrona, заменил оборот trapaso le mura ‘я прохожу сквозь стены’ на более понятное современному слушателю non mi fermeranno le mura ‘стены меня не остановят’. Если вынести за скобку эти и некоторые другие небольшие изменения, внесенные Брандуарди, то в первых четырех строках мы увидим высокую степень верности источнику из Пинцоло, а второй куплет представляет собой всего лишь вариацию на тему первого — но интересно, что в нем появляется оборот tondo a tondo ‘кружась вокруг, танцуя по кругу‘, который мы находим и в тексте XVI века.

Но что же происходит в третьем куплете? Здесь Брандуарди резко меняет подход и вступает в полемику со своим источником. Последний куплет — своеобразный ответ, направленный пляшущей Смерти из XX века; ответ, немыслимый в эпоху, когда  трентинский аноним создавал свою настенную проповедь. В плясках XIV-XVI вв. последнее слово всегда за Смертью, в то время как ее жертвам не остается ничего другого, как оплакивать свою оборвавшуюся жизнь и сожалеть о том, как бездарно они ее прожили. Что же касается песни Анджело Брандуарди, то здесь лирический герой берет инициативу в свои руки и сам начинает «дирижировать» пляской, лишая таким образом Смерть власти над происходящим. Нравится ли вам такое переосмысление старинного жанра?

Интересно, что музыкальная версия пляски из Пинцоло без адаптации староитальянского текста тоже существует. Вот только создана она была не в Италии, а на Балеарских островах. Майоркинская группа Nou Romancer записала свою «Пляску смерти» (Dansa de la Mort) в 2002 году: cтароитальянский текст (звучащий в последнем куплете) здесь дополняется его каталанским переводом, а музыка представляет собой новую аранжировку песни Брандуарди. Запись композиции группы Nou Romancer вы можете скачать здесь.

Еще две песнц Анджело Брандуарди:

“Si può fare”;

“Alla fiera dell’Est”: отголоски еврейских пасхальных традиций у Анджело Брандуарди.